«Возлюбленный мой» (Песн. П. 2:10)

«Возлюбленный мой» (Песн. П. 2:10)

Это — золотое имя, которым древняя Церковь в ее самые отрадные времена имела обыкновение называть Помазанника Божия. Когда наступало время пения птиц и голос горлицы был слышен в ее (т. е. Церкви — Прим. пер.) стране, ее песнь любви была прекраснее всех песен. «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями». В своей Песне песней она неизменно называет Его этим восхитительным именем: «Возлюбленный мой!» Даже в долгую зиму, когда идолопоклонство иссушало сад Господень, пророки ее находили место, куда на некоторое время могли отложить бремя Господне и сказать подобно Исаие: «Воспою Возлюбленному моему о винограднике Его». Хотя праведники никогда не видели лица Его, хотя Он еще не был явлен во плоти и не пребывал с нами и никто из людей еще не зрел славу Его, все же Он был утешением Израиля, надеждой и радостью всех избранных, «Возлюбленным» всех, кто был непорочен перед Всевышним. Мы, живущие в летние дни церкви, также имеем обыкновение говорить о Христе как о Возлюбленном души нашей и осознавать, что Он весьма драгоценен и «лучше десяти тысяч других, и весь Он — любезность». В том, что Церковь любит Христа и зовет Его своим Возлюбленным, заключена такая истина, что апостол осмеливается бросить вызов целой вселенной, говоря, что ей не отлучить Церковь от любви Христовой, и заявляет, что ни гонения, ни теснота, ни скорбь, ни опасность или меч не в состоянии этого сделать; более того, он радостно восклицает: «Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас». О, если бы нам больше постичь Тебя, Предвечное Сокровище!

«Любовь Твоя — все, что во мне!
Нигде — на небе ль, на земле —
Другого не ищу.
И хоть я ревностно молюсь
И к небу всей душой стремлюсь —
Иного не прошу».