Нет ничего хуже мертвого спокойствия равнодушия. Душам нашим благоразумно возжелать северного ветра бедствий, если только он один в состоянии заставить  благоухать наши благодати. И пока нельзя будет сказать, что «не в ветре Господь», мы не станем съеживаться под самыми ледяными его порывами, которые когда-либо дули на цветы благодати. Разве в данном стихе не смиренно принимает невеста упреки своего Возлюбленного, лишь умоляя Его явить каким-нибудь образом Свою благодать, не ставя при этом никаких условий относительно того, как это будет сделано? Не устала ли она, подобно нам, от мертвого и бездуховного покоя настолько, что стала вздыхать по любому посещению, которое побудило бы ее к действию? Она также желает и теплого южного ветра утешения, улыбок божественной любви, радости присутствия Искупителя; все это часто является могучим средством, способным встряхнуть нашу медлительную жизнь. Она желает того или другого или же их обоих: только бы ей порадовать своего Возлюбленного ароматом ее сада. Ей невыносимо состояние бесполезности, так же невыносимо оно и для нас. Как радостно осознавать, что Иисус находит отраду в наших немощных добродетелях. Неужели такое возможно? Это кажется слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Нам стоит идти на испытания и саму смерть, если это поможет нам доставить радость сердцу Еммануила. О, пусть же сердца наши разрушатся до самих атомов, если только этим может быть прославлен наш любимый Господь Иисус. Благодати, которые не используются, подобны сладким ароматам, дремлющим в бутонах цветов; мудрость великого Земледельца направляет разнообразные и противоречивые по своему характеру действия на достижение одного желанного результата и заставляет как страдание так и утешение исторгать благодарственные благоухания из веры, любви, терпения, надежды, смирения, радости и других прекрасных цветов сада. Да познаем мы на собственном благодатном опыте, что это значит.