Мемфивосфей не был большим украшением царского стола, и все же у него было постоянное место у стола Давида, потому что царь мог видеть в его лице черты дорогого Ионафана. Подобно Мемфивосфею, мы можем вскричать Царю славы: «Что такое раб Твой, что Ты призрел на такого мертвого пса, как я?», но все же Господь балует нас самым близким общением с Собой, потому что лица наши напоминают Ему о Его возлюбленном Иисусе. Господни люди дороги ради Другого. Любовь, которую питает Отец к своему Единородному Сыну, такова, что ради Него возводит Он Его смиренных братьев из бедности и изгнания к изысканному окружению, благородному званию и царскому столу. Их увечность не отнимет у них их привилегий. Хромота — не преграда для сыновства; калека — такой же наследник, как если бы он мог бегать подобно Асахелю. Право наше не хромает, хотя может хромать наша сила. Царский стол — благородное прикрытие для хромых ног, и на евангельском пиру мы учимся хвалиться немощами, потому что сила Христова покоится на нас. Однако серьезный недуг может повредить даже самым любимым святым. Вот он, обласканный Давидом, все же настолько хром на обе ноги, что не смог уйти с царем, когда тот убегал из города, и потому был оклеветан и ограблен слугой Сивой. Святые, чья вера слаба и чье знание убого, легко терпят поражение; они беззащитны перед многими врагами и не в состоянии следовать за Царем, куда бы Он ни шел. Эта болезнь часто проистекает от падений. Плохой присмотр во время духовного младенчества часто приводит к тому, что новообращенные впадают в уныние, от которого никогда не могут излечиться, а в иных случаях грех ломает им кости. Господи, сделай же так, чтобы хромой мог прыгать, как олень, и накорми досыта весь народ Твой хлебом со стола Твоего!